АУ-5: ТРЕТЬ ЖЕНЫ В ЦАРСТВЕ МЕРТВЫХ П: [горячо]: Не любил он ее! К-С: Кто? П: Зевс — Геру. А она — его. К-С: Молодой ты еще Кот, Пушок. Вот повзрослеешь — поймешь. Не на себе, так на своих клиентах. А у Зевса с Герой было все, как полагается. И женился он по любви. П: Ну да! К-С: Да. Было так. Как только Крона вырвало его детьми, мать-Гея переправила Геру в безопасное место — назревала заварушка за власть. Так Гера оказалась на краю Земли, под опекой богини Фетиды. П: А остальные сестры? К-С: Не знаю. Кун умалчивает. Думаю, Деметру и Гестию мать тоже отправила к тетушкам. П: Правильно! Война — не женское дело! К-С: Не скажи! Были у греков и мудрая воительница Афина-Паллада, и неистовые амазонки… Но вернемся к Гере. Долго жила она в тишине и покое, вдали от Олимпа, где уже вовсю царствовала победившая молодежь под предводительством Зевса. Он, кстати, уже был женат один раз. П: Развелся? К-С: Нет, не развелся… Но это другая история. А что касается Геры, то увидел ее как-то Зевс, влюбился — и похитил у Фетиды. П: А зачем похищать? Он же — царь! К-С: Знаешь, и я удивляюсь! Просто повальное сумасшествие какое-то: все время похищают. Зевс — Геру, Посейдон — Амфитриду, Аид — Персефону. А ведь — верховные боги, и совсем не уроды! Чует мой нос что-то архетипическое… Наверное, так: создание новой семьи — всегда «похищение» детей из родительских семей, даже если оно происходит при всеобщем согласии. А уж если семья или один из родителей не хочет или не может «отпустить» своего ребенка — тогда разыгрывается настоящая греческая трагедия. Природный катаклизм. Деметра и Персефона. ***** Персефона была дочерью богини плодородия — Деметры. Отец тоже был хорош — сам громовержец Зевс. По нынешним меркам — сплошной инцест: Зевс — родной брат Деметры и, кроме того, он же негласно и отдал свою дочь/племянницу в жены своему брату — Аиду. Только ни Персефона, ни ее мать до поры до времени об этом не знали. Полагаю, Зевс никак не мог решиться преподнести сестре эту новость. Пусть Аид — один из трех верховных богов, но личность странная. «Мрачный Аид» называли его родственники. Взял он себе подземное царство, куда не проникают лучи солнца, где на сумрачных полях не растет ничего хорошего — лишь с жалобными стенаниями носятся души умерших. Ярко выраженная шизоидная личность. А тут — молодое, радостное создание; резвится на цветущем лугу вместе с подругами-океанидами. Вот здесь и сцапал ее Аид — не стерпел, не дождался официального оглашения. В сомнительную историю опять впутали всеобщую мать-Гею. По просьбе своего сгорающего от страсти мрачного сына она вырастила чудесный цветок, приманивший девушку к нужному месту (переход из царства живых в царство мертвых, сынок, совершается в определенных точках). А дальше — разверзлась земля, появилась золотая колесница, влекомая черными конями, в ней Аид: хвать Персефону и утащил под землю. Услыхала крик Персефоны мать — но и только. Нигде не может отыскать возлюбленной дочери. Девять дней в темных одеждах скитается Деметра среди богов, расспрашивая всех, не видели ли ее девочки. Наконец, на десятый день сжалился над несчастной Гелиос-Солнце и открыл ей правду. Разгневалась Деметра на Зевса и покинула веселое общежитие богов на светлом Олимпе. Приняла она вид простой смертной и, скорбя, стала скитаться среди смертных. Возникли проблемы. Ведь от дел удалилась не простая мать, а богиня плодородия. Все увяло, перестали плодоносить поля — наступил голод. Бессмертным он не грозит — у них спецпитание: нектар и амброзия — но ведь смертные перемрут, игровой зал богов навсегда прикроется. Пришлось Зевсу пойти на попятный: повелел он Аиду отдать Персефону матери. Однако схитрил Аид: дал он Персефоне проглотить зернышко граната — символ брака. Вернулась Персефона к ликующей матери, вмести взошли они на светлый Олимп, и Зевс огласил свое решение (зернышко брака — вещь серьезная!): две трети года проводит Персефона на земле, с Деметрой, но на одну треть возвращается к своему мужу, в подземное царство. С тех пор так и повелось в Греции: две трети года цветет и благоухает наземный мир: вместе мать и дочь. Но одну треть проводит Персефона с мужем — и тогда умирает природа, потому что в глубокую депрессию погружается мать-Деметра… ***** П: Красиво... К-С: Да, один из самых красивых мифов. А скажи, Пушок, тебя ничего не удивило? П: Нет, не удивило. Сейчас удивляет. К-С: Ну-ну? П: Во-первых, почему Деметра сразу же не пошла к брату-Зевсу и не попросила помочь в поисках их, между прочим, дочери? Скиталась девять дней среди второстепенных богов, а такой очевидный шаг не сделала? Во-вторых, вот она узнала от Гелиоса правду — но и теперь не идет к Зевсу, а уходит к смертным. Да любая мать!.. К-С: Тихо, Пушок! Ты прав. Но и Деметра действовала правильно. Видишь ли, Зевс прежде всего — Верховный Бог, а уж потом — сын, брат, муж, отец. Свергнет в Тартар — и все дела. Даже Гера его побаивается. Помнишь, с Ио: мстила-то не напрямую, исподтишка. На собраниях богов Гера всегда имеет свое особое мнение, но высказывает его (если только не срывается) осторожно. Ведь были случаи — и бичевал ее Зевс за строптивость, и подвешивал. Как? Между небом и землей, на золотых цепях, а к ногам привязано две наковальни. П: Во картинка! К-С: Аллегорическая. Чтобы и жену на место поставить, и другим богам понятно было. Золотые цепи, похоже, символизируют узы брака, а наковальни… Возможно, напоминание о сыне… П: Какой сын? К-С: Видишь ли, Пушок, у Зевса было множество внебрачных детей, а законный только один. Мальчик родился таким слабеньким и некрасивым, что разгневанная мать сбросила его с Олимпа! По другой версии — это сделал отец, но на Зевса непохоже: детей своих он любил. Даже жестокого Ареса, хотя очень не одобрял, но с Олимпа не сбрасывал — сын, как-никак. Разумеется, божественный младенец выжил (хотя и сломал ножку при падении) и стал впоследствии богом-кузнецом Гефестом. Отсюда, думаю, наковальни. П: А как Гефест потом с Герой? К-С: Потом расскажу, в его истории. А сейчас давай вернемся к Деметре — почему она не качала права перед Верховным. Потому что прямым наскоком Зевса не возьмешь: мужик он неплохой, но должен поддерживать свою репутацию законника и громовержца. П: Ага. Значит, Деметра действовала в обход? К-С: Именно. Установив, что девочка жива… Тьфу! Боги бессмертны… Значит, так: установив, где Персефона, Деметра повела дистанционную осаду Зевса. Непрямой шантаж: ты отнял у меня дочь — я отниму у тебя игровой зал. В результате пришли к соглашению: Аид владеет третью Персефоны, а Деметра — двумя третями. Чего приуныл, сынок? П: Знаешь, стало понятно — и скучно… Расчет — и никаких чувств, никакой поэзии. К-С: Одно другому не мешает. Как это, «никаких чувств»! Девять дней Деметра просто теряла голову от утраты, кидалась с мольбами к первому встречному (только инстинкт удерживал от ошибки — обратиться непосредственно к Зевсу). Кстати, заметил — 9 дней? Сакральное число. Период острого горя — и у Богов, и у Людей. Но и потом, когда Деметра уже начала компанию по освобождению дочери, скорбь ее неподдельна (хотя, на наш взгляд, несколько театральна, отсюда расхожее выражение «греческая трагедия»). Видишь ли, никто из богов не может самопроизвольно отрешиться от своей сути: Зевс — громовержец, Посейдон — бог моря, Арес — бог войны, и точка. Боги просто не могут уклониться от исполнения своих обязанностей. А она — смогла. Материнская суть оказалась сильнее божественной. И родился миф — об утрате и ее преодолении, когда разум прислуживает чувствам — не наоборот. Кстати, у смертных Деметра исполняла роль простой служанки. (Ну, не совсем простой — прочтешь сам) Полегчало? П: Да, наверное. Споешь? К-С: Не сегодня. Ты, вроде, хотел поэзии? Слушай: Из тьмы и холода, на крыльях злого ветра Летит весна, и вот уже — апрель. По дышащим полям идет Деметра Божественною поступью своей Навстречу дочери. Вы думаете — ретро? Тысячелетья минут. Вновь — апрель. И Новый Кот опять узрит Деметру, И Новый Стих родит во славу ей. К-С: Пушок, положи ручку! Завтра напишешь. Сейчас — спать. Вперед, к следующему ужастику Назад, в список ужастиков       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.