Боб МУЛЛАН Психотерапевты о Психотерапии М: Класс, 1999. Это необычная книга, по крайней мере, для "Капельницы". Все прочие (а их у нас уже 18) написаны самими психотерапевтами и представляют определённую авторскую точку зрения. Эта написана журналистом на основании серии интервью с 21 (!) психотерапевтом, которых объединяет только то, что все они живут и практикуют в Англии. Некоторых, правда, объединяет еще и принадлежность к определенной школе/методу (психоанализ, гештальт и т.д.), но вы удивитесь, как по-разному они его трактуют и используют. Потому что психотерапевты — не обученные роботы, а живые и очень непохожие люди (так же, как и вы), потому что сами методы — неоднозначны и открыты для творчества, а главное потому, что основное в психотерапии — даже не метод, а качество ДИАЛОГА между терапевтом и пациентом и тот ПУТЬ, который они вместе преодолевают. Если диалог плодотворный, а путь — правильный, то есть, ведёт к решению именно ваших проблем приемлемым для вас способом, то вы нашли СВОЕГО целителя. Если нет — ищите и не сдавайтесь. Потому что психотерапевты очень разные, и кто-нибудь их них обязательно сможет вам помочь. 1 (Дерек Гейл; Гуманистическая психология) (с.25) Я обнаружил, что мои чувства на редкость полезны в психотерапии. Я всегда чувствовал себя виноватым, когда беседовал с кем-то и засыпал. Но я понял, что это очень хороший индикатор того, что люди на самом деле не работают над тем, что им нужно. Один или два раза я действительно заснул во время психотерапевтической сессии, и это принесло очень хорошие результаты. Однажды я заснул во время сессии и мне приснился ответ на вопрос, который обсуждался. Я работал с одной клиенткой, она всё говорила и говорила, я заснул и увидел сон о средневековой коннице, рыцарях, которые носились по полю. Когда я проснулся, женщина сердито спросила: "Вы спали?" "Да, но я узнал, в чём ваша проблема. Вы страшно сердитесь на меня". И она сказала: "с чего вы взяли? Я вовсе не сержусь". А я заметил: "Вы всё же сердитесь." Клиентка удивилась: "Как вы можете это знать?" Тогда я рассказал ей мой сон, и это стало поворотным моментом в её психотерапии. Из варёной курицы она превратилась в очень сильную женщину. 2 (Сюзи Орбах; Психоанализ) (c.40) — Когда Вы не слушаете, то много ли говорите? И, соответственно, интерпретируете ли Вы слова клиента? — Я не люблю слово интерпретация, потому что сейчас интерпретация понимается как процесс, в котором психоаналитик выражает в словах бессознательное клиента, а я не уверена, что терапия должна этим заниматься. Мне кажется, что в процессе психотерапии скорее устанавливаются такие отношения, при которых можно понять клиента, и клиенты могут понять себя, и этот процесс сам по себе преобразовывает. Говорлива ли я? Конечно, нет. Это не входит в мою работу. Но моя работа, наверное, состоит в том, чтобы, войдя в мир человека, показать, что я поняла его, описав другими словами так, чтобы это расширило опыт человека или объяснило ему что-то. Я не знаю, как это описать. Лучше послушать записи сессий — каждые терапевтические отношения совершенно уникальны. С некоторыми людьми я смеюсь, другие даже не будут знать, что у меня вообще есть чувство юмора, а некоторые считают меня очень хвастливой. Суть психотерапии в том, что это встреча интимная и особая, когда души двух людей определённым образом смешиваются, но только одна из них в высшей степени ответственна за то, что происходит. 3 (Брайан Торн; Терапия, центрированная на человеке) (c.67) — Не могли бы Вы рассказать о значении работ Карла Роджерса? О его взглядах… — Да, конечно. Чтобы было проще, взглянем на так называемых клиентов. Поскольку тогда, мне кажется, философская подоплёка работы Роджерса станет более очевидной. Многие люди, которые хотят получить помощь консультантов и психотерапевтов, очень плохо думают о себе, что не всегда видно, и другие люди могут даже не замечать этого. Но практически всегда, как показывает мой опыт, человек, приходящий за помощью, сам о себе довольно плохого мнения. Или, говоря профессиональным языком, имеет низкую самооценку. …. …. …. Далее, многие мои клиенты не могут оставаться сами собой. Они живут не своей жизнью, притворяясь людьми, которыми на самом деле не являются. Иногда это происходит в результате достижения очень высокого положения и очень глубокой неестественности отношений. И в связи с этим они бывают окружены теми, которым, вообще говоря, недостаёт настоящей честности. И теперь достаточно легко понять, откуда проистекает подход Карла Роджерса, поскольку он очень хотел (интересно читать о его жизни в 1930-х годах) открыть, что же на самом деле работает в психотерапии. Он был очень прагматичен и постепенно приходил к мысли, что "клиент лучше знает", к идее, что человек, приходящий за помощью, знает, что ему нужно. Сначала, вероятно, клиенту довольно непросто это изложить, но, в принципе, основная задача психотерапевта состоит в том, чтобы следовать за клиентом. 4 (Шарлотта Силлс; Трансактный анализ) (с.88) — Вы указываете людям, что они делают что-то не по своему выбору? — Совершенно верно. Я говорю: "Возьмите себя в руки, перестаньте…" (Смеётся) Было бы здорово, если бы всё оказалось так просто и ограничивалось элементарным обращением внимания на данное обстоятельство. Но люди держатся за свои сценарии, поскольку считают: это единственно возможный способ существования, способ, которым их научили справляться с различными жизненными ситуациями и решать сложные вопросы. Обычно требуется время, чтобы избавиться от старых форм поведения. Говорят, что Адлера однажды спросили: "Как вы себя ведёте, когда человек совершает нечто такое, что, как вы знаете, является сценарием, и делает не по своему выбору, но пока не замечает этого?" И Адлер ответил: "Грызу карандаш." Я думаю, если нам интересно, чем человек живёт, мы частенько быстро решаем: "Ага, я вижу, что происходит, у этого человека такой-то и такой-то сценарий. Ему нужно осознать это". Исследование людей необходимо проводить очень медленно и мягко. Мы можем всё неправильно понять. Важно следовать их правде, а не своей. 5 (Питер Ломас; Психоанализ) (с.107) — Как Вы сочетаете фрейдистскую позицию и экзистенциальную? — Ну, я не очень понимаю, в чём проблема в такой формулировке. Я не знал, что тут заключена какая-то проблема. Для меня "здесь и сейчас" включает сознательное и бессознательное, и если нужно понять, что же люди не осознают и от чего прячутся, я не рассуждаю как фрейдист, сводя всё (а именно так ведёт себя фрейдист по мнению экзистенциалистов) к следующему: "Происходит просто перенос, важно только то, что произошло с вами в шесть лет". У меня иная логика. Важно, что происходит сейчас, и если нам может помочь изучение прошлого — отлично. Но для меня в большинстве случаев, кроме, возможно, очень больных людей, важны реальные отношения. И говорить о них, как о простом повторении прошлого, было бы разрушительно для ощущения собственной реальности пациентов, для их чувства собственной ценности. Они вполне могут в данном случае почувствовать, что их не принимают всерьёз. Можно спросить пациента, можно его спровоцировать, но не думаю, что можно отрицать тот факт, что пациенты находятся в реальности настоящего времени, и серьёзное отношение к тому, что они говорят и делают, оказывает на них большое внимание. 6 (Брайан Шелдон; Когнитивно-бихевиориальная терапия) (с.173) — Ранее Вы сказали, что не отказываетесь от работы с людьми. Но, предположительно, есть ли какие-то люди, работу с которыми вы считаете неуместной? — Берегитесь терапевта, который говорит, что его подход годится для всех! Однако, поскольку мы здесь говорим о практической части теории научения и о том, что научение является центральной человеческой деятельностью, утверждение, что данная теория хороша в целом ряде случаев и, вероятно, во многом лучше, чем другие подходы, вполне правдоподобны. Встречаются, ситуации, в которых её клиническая эффективность остаётся под вопросом, или не хватает доказательств такой эффективности. Состояние множественной тревоги, например. Нет сомнений, что бихевиориальная терапия лучше работает с одиночными фобическими реакциями. Это не значит, что мы должны оставить без внимания людей с генерализированными состояниями тревоги, но нам следует удостовериться, что они подвергаются вместе с этим подходом и медицинскому лечению. 7 (Пегги Шерио; Гештальт-терапия) (с.212) — Вы говорили, что принципы остаются теми же, хотя акцент сместился. Какие понятия и принципы являются центральными в гештальтистской традиции? — Те, о которых я говорила. Индивид всегда взаимодействует в контексте, и именно отношения между индивидом и контекстом находятся в фокусе гештальт-терапии. Другой принцип лежит в основе ощущения, что мы сидим в кабинете, и у нас совершенной разный опыт переживаний. Всё, что вы приносите, заключается в том, чтобы быть собой, а я тоже являюсь сама собой, и то, зачем вы здесь, касается того, что вы выбираете из тональности происходящего. Именно это имеет для вас смысл и интерес. Такова ваша гештальт-фигура. В этом заключается особое значение человека создавать гештатьты. Вам становится интересно, ведётся ли магнитофонная запись, и буду ли я говорить что-то осмысленное. Одна из основных иде й гештальта состоит в том, что опыт субъективен, не существует окончательной истины и т.п. Каждый из нас постоянно находится в процессе её создания. Вы сейчас создаёте свою истину, я — свою. Они не то чтобы несовместимы, они просто разные. Так что ещё один принцип гештальта — терпимость к различиям. Рассматривать это следует скорее как обогащающий опыт, а не как угрозу. 8 (Адам Филлипс; Психоанализ) (с.279) — Эффективность психоанализа… — Думаю, эффективность психоанализа заключается в том, чьими критериями человек хочет руководствоваться. По определённым критериям психоанализ, конечно, не работает. Это не мои критерии. Стоит рассматривать психоанализ и оценивать его с наибольшего количества перспектив. А для некоторых людей психоанализ окажется излишеством, и таким людям не следует участвовать с нём. Поскольку мне кажется, что психоанализ сущесьвует для тех, кому он нравится. Сoвсем необязательно психоаналитикам агитировать людей или убеждать их, что он работает. Мне кажется это бессмысленным. Мне кажется, не стоит также — если, конечно, клиенты сами не хотят этого — делать его научным или присоединяться к научной группе. Но если возникнет подобное желание, тогда именно так и следует поступить. 9 (Наона Бичер-Мур; Психосинтез) (с.297) — Не могли бы вы пояснить аспект "синтеза"… — Мы делаем то, что называется работой "сверху-вниз, снизу-вверх". Карта психосинтеза оформлена как яйцо. Верхняя часть — сверхсознание или высшее сознание; средняя полоса называется срединным сознанием, и внутри неё есть круг — поле сознания — именно здесь мы все живём; нижняя треть яйца — нижнее бессознательное. В теории психосинтеза считается, что высшее "Я" находится как внутри, так и вне яйца. Оно связано с бесконечным коллективным бессознательным. В этом "Я" находится то, какими мы можем быть, кем мы можем быть, весь наш потенциал. И ощущение самих себя пытается внедриться в наше поле сознания, чтобы помочь нам стать тем, кем мы можем быть. Как будто бы сверху спускаются помогающие нам качества — любовь, воля, сила, спокойствие — то, что нам необходимо. 10 (Джон Эндрю Миллер; Биоэнергетика) (с.309) — Не могли бы Вы рассказать о том, чем Ваш подход отличается от подхода Лоуэна? — У Лоуэна сейчас трудный момент. По слухам, Фрейду удалось полностью опровергнуть самого себя в 23 томах, а затем Бион сделал это ещё лучше, в рамках одной книги. И Лoуэн в своём преклонном возрасте проходит такой же цикл. Я думаю, основное различие (если ставить вопрос подобным образом) в том, что Лоуэн считает: он способен диагностировать человека по телу, и отношение между терапевтом и клиентом имеет не очень большое значение. Я полагаю, что отношения, развивающиеся между нами двумя, очень важны, и если я буду внимательно слушать, то смогу на основе слов, которые использует клиент (являющихся-то на самом деле словами тела) более точно понять и поставить диагноз происходящего в человеке — и психологически, и физически. 11 (Анна Геражти; Групповая работа) (с.340) — Есть ли какие-то основные процессы, происходящие во всех группах? — Думаю, да. Сейчас я начну свободно ассоциировать, потому что никогда об этом не думала. Один из основных процессов — свой собственный, процесс фасилитатора группы. Если я, как групповой фасилитатор, хочу продолжать честно раскрывать правду о себе, это будет лучшим способом держать группу энергетически. Он также означает: путь самораскрытия безопасен. Поговорить об опасности в группе необходимо также потому, что человек, проводящий группу, находится в положении, в которой он обладает огромной властью, которая, соответственно, бывает и превышена. …. …. Таким образом, отношения ведущего группы со своим собственным процессом — единственно сильная динамика. Если мои отношения со своим собственным процессом являются отношениями страха, они передаются группе и не дают свободного движения между неосознанным материалом и тем, что может быть сказано или обсуждено. Если мои отношения с собственным процессом таковы, что я готова заниматься им, это тоже отразится в группе: создастся здоровая атмосфера и здоровая культура чествного общения. Вот единственное, что принципиально. 12 (Ноэл Кобб; Архетипическая психология) (с.463) — Вы полагаетесь на какие-либо теории, представления — Лэйнга, Юнга, Фрейда… — Да, но в конечном итоге сам пациент указывает мне, на каком языке с ним лучше всего говорить. И моё дело услышать это. Я знаю женщин, которые в детстве жили без отца, но выросли с удивительной уверенностью в мужчинах и выработали в себе мужской интеллект и впечатляющую напористость — вы и не подумаете, глядя на них взглядом фрейдиста-психоаналитика, что эта женщина росла без отца. Встречаются аномалии, есть исключения из правил. Было бы бесполезно говорить с такой женщиной на языке Фрейда. Слышали ли вы о патафизике? Это новая наука, изобретённая французским сюрреалистом, Альфредом Ярри. Она изучает законы "исключений из правил" (смеётся), и я думаю, что подобное должно рассматриваться и в психотерапии. Так часто происходит. Вы не можете провести обобщение. Вернуться в СПИСОК КНИГ       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.