АПРЕЛЬ 2004: о пользе и вреде ВОСПИТАНИЯ Кошачьи дети и человечьи дети — неутешительная разница. Разбираемся с помощью Эрика Эриксона. Восемь ступеней — восемь решений. Быть или не быть? Родители-вредители. Ошибка Зигмунда Фрейда Ура! Можете меня поздравить: мартовская любовь принесла плоды — скоро я стану отцом. Правда, не в первый раз, первыми были Степан и Снежинка. Итак, я кое-что знаю о детях и их воспитании. Хотя наши, кошачьи дети... А давайте-ка я вам просто расскажу, как входили в жизнь мои малыши. У Степана было два комплекта Хозяев (это они себя так называют — Степан называет их просто «мои»). Оба комплекта были соседями по дачному поселку, где проводил свои первые каникулы Степа. Второй комплект познакомился со своим будущим сокровищем ранним утром, проснувшись от странных звуков с террасы, где окно было открыто, но забрано сеткой от комаров. Выскочили — и увидели на примыкающем к сетке столу (кончик сетки аккуратно отогнут) очень небольшого котенка, сосредоточенно обрабатывающего остатки вчерашнего минтая. Вы думаете, дитя убежало, обуреваемое стыдом и испугом? Конечно, нет! Степан вежливо, но холодно попросил ему не мешать. И вообще не осквернять тишину прекрасного летнего утра. Закончив трапезу, Степан благосклонно принял робкие поглаживания своих безмолвных почитателей. Короче, осенью Степан уехал в город в полном довольстве — но не с исходными хозяевами, а с новыми, покоренными его яркой индивидуальностью. Жизнь их теперь совсем не так скучна, как до исторического утра поедания останков минтая. Все довольны. Настоящему Коту просто не может «не повезти» с Хозяевами: он их либо меняет, либо воспитывает. Снежинка реализовала второй путь. Ее хозяева вообще не хотели кошку, у них всегда были собаки, а котенка им просто подкинули. Но Снежинке они приглянулись: люди добрые, образованные. И, пока те безуспешно «пристраивали» ее — Снежинка начала «косить» под собаку: бегала по пятам, играла только с людьми, дожидалась с работы в прихожей, лизалась, даже ела, как собака — бросалась к миске и только что не рычала, охраняя ее. А когда Снежинка, наконец, наигралась в «собаку» и превратилась во взрослую кошку — без всяких собачьих глупостей, хозяева уже ни за какие деньги не согласились бы расстаться с ней. При всем несходстве характеров братца и сестрички (Степан нарциссично-гистрионный тип, а Снежинка зависимо-гистрионный) они использовали один и тот же прием: не применяя никакого насилия (а о каком насилии со стороны котенка может идти речь?), ничуть не поступаясь своей индивидуальностью — но используя все сильные стороны ее, добиться надлежащего отношения со стороны своих приемных родителей. И замечательно, что «родители» тоже довольны! Ну почему так не выходит у Людей! Всю ночь я провел в кабинете в интенсивных размышлениях на эту тему. Кому, как не Коту научить Людей решать эту проблему, центральную для счастья Человеческого? Ну почему они не следуют своим собственным рекомендациям! Например: «Детей надо баловать — тогда из них вырастают настоящие разбойники» (Евгений Шварц, «Снежная королева»; говорит Старая разбойница — мать Молодой разбойницы — обе вполне счастливы). Вспомнилось, как недавно в кабинете появились в один день две пары дочки-матери (закон парных случаев!). Дочки — настоящие разбойницы. Но проблема заключалась в том, что мамы добились такого результата, вовсе не желая его; они плачут. Дочки пока не плачут, но вопрос: легко ли будет самим девушкам, если им предстоит жить не в разбойничьей пещере, а в современном мегаполисе? Что-то начинало брезжить... За окном тоже забрезжило. В кабинет вошел Хозяин и спросил, какого черта я не на улице, если уж мне не спится (дальнейшую часть его речи я опускаю; в тексте о воспитании она, право, ни к месту). Я объяснил. Хозяин посмотрел на меня тем особым взглядом, каким смотрит иногда на своих пациентов, достал с полки книгу Эрика Эриксона «Детство и общество» [СПб, Речь, 2002] и протянул мне. Я с достоинством удалился — не на улицу, а читать. Со свойственной мне проницательностью и быстротой мышления я сразу ухватил суть (к которой, впрочем, я пришел и сам этой бессонной ночью): трудности развития человека непосредственно связаны со сложностью социальной структуры, в которой ему предстоит жить — от рождения и младенчества до старости и смерти. Эволюция психологической структуры человека и эволюция общественных институтов происходит параллельно. Сейчас, к счастью, в цивилизованных странах каждому конкретному человеку предстоит преодолеть только 8 ступеней — кризисов развития, каждый из которых завершается принятием определенного «решения», после чего следует переход на следующий уровень. Кратко это выглядит так: 1. Базисное доверие <-> Базисное недоверие Оральная фаза: младенец еще не поднимается — он только сосет. Оказывается, сосать можно по-всякому. Дающее начало — мать, и от ее поведения зависит, будет ли малыш доверять окружающему миру — или всю дальнейшую жизнь будет ожидать от него всяческих неудобств и пакостей. Самые тяжелые последствия неправильного «решения»: аутизм, шизофрения. Соответствующий социальный институт — религия (вера). 2. Автономия <-> Стыд, Сомнение Тело и психика развились достаточно, и появляется выбор: схватить-отдать, лежать-встать, куснуть (если зубки прорезались) — удержаться. Активность малыша возрастает, в сферу его действий включается не только мать, но и другие взрослые, вынужденные или жаждущие принять участие в воспитании (вот оно — началось!). Но — «когда окружение поощряет малыша «стоять на своих ногах», оно должно оберегать его от бессмысленного и случайного опыта переживания стыда и преждевременного сомнения» (с.240). Если окружение действует именно так — поощряет и направляет без унижения, малыш получает удовольствие от деятельности и гордится своими достижениями, а в результате — обретает долгосрочное чувство доброжелательности. Если нет, то неуверенность, страх наказания и сопутствующий гнев чреваты в дальнейшем компульсивным неврозом и паранойей. Соответствующий этой стадии социальный институт — органы правопорядка (суд). 3. Инициатива <-> Вина Знаменитая эдипова стадия: стремление к активным действиям с осознанной целью. Психологическое «сопровождение»: инфантильная сексуальность, табу инцеста, развитие супер-Эго. Опасность: «возникновение чувства вины за предполагаемые цели и инициируемые поступки в ходе буйного наслаждения [! — КС] ребенка новым локомоторным и ментальным могуществом» (с.244). Подозреваю, что именно здесь формируется способность к творчеству. Социальные институты «предлагают ребенку» образы «идеальных взрослых, узнаваемых по своей особой одежде и функциям» (с.247). Я бы еще предложил — к другой альтернативе (вина) — пеницитарные заведения. Тогда, скажем, милиционер в форме может играть и «идеальную» защищающую роль (моя милиция меня бережет), и наказующую (будешь плохо себя вести — милиционер заберет). Заберет, оберет... Ну ладно, а то и сам угодишь в эти, пеницитарные... 4. Трудолюбие <-> Чувство неполноценности Школьное детство, лет до 11-12. Латентный период, по Фрейду. Во всех культурах на этой стадии дети получают систематическое обучение, не принципиально — в классе или в джунглях. «Ибо до того, как ребенок, в психологическом отношении уже готовый к элементарной роли родителя, способен стать биологическим родителем, он должен побыть в роли работника и потенциального кормильца». Школьники, несмотря на их нытье, обычно любят школу и любят учиться (вспомните, как Гарри Поттер — далеко фанатик учебы! — каждый год рвется в свой Хогвартс). Опасность этого периода: родители не подготовили ребенка к школе или не поддержали его при неудачах, в результате чего у него появляется чувство неполноценности и неадекватности. Комплекс неудачника. А вот излишне ретивые родители могут развить в нем «комплекс работника», когда только работа, должность и трудовые успехи определяют ценность человека и смысл жизни. Социальный институт — сама школа, конечно; существующая система образования. 5. Идентичность<-> Смешение ролей Вот и дошли до родительского кошмара, известного в народе как «переходный возраст». Пубертат. Снова, как в раннем детстве — бурный физический рост и, дополнительно, половое созревание. Период крайней неустойчивости. Все достижения прежних периодов пересматриваются, перепроверяются. Поиск идентификации: половой, профессиональной, личностной, социальной. И куча новых проблем — смотри самого Эриксона. «Воспитание» на этой стадии проблематично. Для родителей желательно хотя бы понимать, что происходит, и по мере сил поддерживать и оберегать своего ребенка. И — постепенно отпускать. На дальнейших стадиях вас уже никто не воспитывает (если не считать, конечно, жены/мужа, ее/его родителей, собственных детей и начальника) — все важное, что касается собственно родительского воспитания, уже произошло. Теперь «думайте сами — решайте сами»: 6. Близость <-> Изоляция (взрослость; создание или нет собственной семьи); 7. Генеративность <-> Стагнация (зрелость); 8. Целостность <-> Отчаяние (завершающий этап). Изюминка в том, что этапы не изолированы, при этом более раннее «решение» имеет больший вес, чем более позднее. Так, от того, кормила ли вас мама грудью, и КАК кормила, в принципе, может зависеть, предпочтете ли вы в дальнейшем иметь семью — или останетесь в одиночестве. Пресловутый «эффект бабочки». Правда, без жесткой детерминированности: неправильное (неудовлетворяющее) решение можно «переиграть». Например, отсутствие «базового доверия к миру», полученное на беспамятной 1-ой стадии, можно пересмотреть в дальнейшем на сознательном уровне (другой вопрос — легко ли это сделать, и будет ли благоприобретенная вера крепче базовой). И все же мне, уже много повидавшему Коту-Супервизору, не нравится эта тенденция психоаналитиков и их клиентов во всех несчастьях искать родительские просчеты или прямое вредительство. Всегда хорошо знать, почему это произошло, и что с этим делать (в этом вам поможет психотерапевт), но мой личный совет — вместо упреков, обид, проклятий и требований к родителям почаще говорите (можно и вслух): «Спасибо, что подарили мне ЖИЗНЬ». И еще одно. Выше мы рассмотрели жизненный путь по Эриксону — как 8 «решений». На самом деле решение всегда одно: БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ САМИМ СОБОЙ. Правильные решения (слева) увеличивают степень свободы человека в мире и, как следствие, потенциал самореализации. Хорошие воспитатели помогают БЫТЬ, плохие — мешают. Вот и вся суть воспитания, критерий ее пользы или вреда. Для иллюстрации приведу концовку одного «домашнего задания» нашего клиента, который описал своих родственников в психоаналитическом сухом ключе, а завершил неожиданно ярко: «У меня такое впечатление, что все они проводили на мне свои педагогические опыты. Как же я их ненавижу!» Вряд ли стоит пояснять, о каком воспитании здесь речь. Ну и ладно! Что было — то было. Родители свое дело сделали. Не нравится? Тогда воспитывайте себя сами. Как? Давайте обсудим.       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.