Психотерапевт Андрей Геннадьевич Бабин  
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
На сайт психотерапевта Андрея Геннадьевича БабинаЦЕНТР ДОКТОРА БАБИНА
Какую психологическую помощь мы можем оказать?ДАВАЙТЕ ЗНАКОМИТЬСЯ
Анкета. Резюме. Профессиональная подготовка. Публикации.ВИРТУАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ
Жизненные истории тех, кто обращается к нам за помощью

 

Самопомощь: экзистенциальный страх смерти

4-1. СМЕРТЬ

Самый очевидный из экзистенциальных страхов: мы знаем, что обязательно умрём. Даже для тех из нас, кто не верит в окончательность существования, сам переход не может не ужасать. А для тех, кто не верит, тем еще труднее: страх полного и окончательного исчезновения твоей вселенной... Неудивительно, что люди страются вообще не думать об этом. Но к концу жизни поневоле призадумываешься. Особенно в наших условиях, когда достойная старость тебе совершенно не гарантирована. Но в любом случае лучше, наверное, выпить свой бокал до конца, не пролив не капли. А уж какое вино окажется в этом бокале, зависит в основном от вас. А теперь - сказка.

АССИСТЕНТ

Три закона роботехники (А. Азимов):
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред;
2. Робот должен выполнять приказы человека, если это не противоречит Первому Закону;
3. Робот должен заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму Закону.


Я лежу на плоской поверхности. Открываю глаза — белый потолок, ниже стена с закрытой дверью. Они тоже белые. Сбоку окно в сад. Деревья зелёные. Кто я? Почему я узнаю деревья, но не узнаю себя?! Чернота. Небытие. Снова ощущаю себя лежащим. Лежать удобно — поверхность упруго-мягкая, но пошевелиться не могу, потому что тело, руки и ноги зафиксированы. Голова тоже зафиксирована — в каком-то шлеме, судя по ощущениям. Пытаюсь пошевелиться и слышу голос: "Спокойно, не дёргайся. Можешь открыть глаза, только лежи спокойно". Открываю глаза и вижу над собой человеческое лицо. Спрашиваю: "Кто я?" Человек говорит в сторону: "Вик, заканчивай скорее, он очнулся". Потом мне: "Сейчас всё узнаешь. Полежи ещё немного, скоро закончится". Я чувствую, как через шлем в меня вливается информация. Поток мощный, временами как бы захлёстывает, но ощущение, скорее, приятное. Появляется уверенность и, наконец, знание — кто я. Человекообразный робот.

Резкая, но короткая боль в голове. Я вскрикиваю и зажмуриваюсь. Человек говорит кому-то за моим изголовьем: "Эй! Осторожней с контактами!" Потом я чувствую, что поток иссяк. Я открываю глаза и вижу двоих людей. Одного я уже видел, а второй держит шлем с толстым проводом и виновато улыбается. Первый говорит:
— Привет, Руперт! Теперь можешь встать. Давай знакомиться. Я — Джей, а этот неумеха — Вик. Мы роботехники и только что тебя активировали. Первоначальную информацию ты получил в полном объеме, и мы можем откланяться. Работать будешь под началом доктора Молэя. Он тебе объяснит твои обязанности. Ну, пока. Ещё увидимся.
— Подождите, — говорю я. — Почему Руперт?
— Официально твоё имя РУИП-3, что означает "Робот по Уходу за Инвалидами и Престарелыми, третий в серии". Человекообразным роботам мы всегда даём человеческое имя близкое к аббревиатуре специализации. "Руперт" тебе подойдёт? Сокращенно Руп.
— Подойдёт, — отвечаю я.
Дверь открывается, входит пожилой подтянутый человек в белом халате, очевидно, это и есть мой шеф.

Доктор Молэй прощается с роботехниками и поворачивается ко мне.
— Ты выглядишь совсем как человек! — вырывается у него. — И как мне представить тебя пациентам?
— Руперт, медбрат и ваш ассистент, — уверенно отвечаю я. Очевидно он никогда раньше не имел дела с человекообразными роботами. — Не волнуйтесь: я не причиню вреда ни вам, ни им; я просто не смогу этого, даже если бы захотел. Что тоже совершенно невероятно.
— Ну да, азимовский робот, три закона роботехники…
— Так точно, — улыбаюсь я. — Пациентам не стоит сообщать это, как вы думаете?
— Не стоит, — соглашается Молэй, — пациенты у нас специфические. Поэтому и персонал надолго не задерживается, особенно средний: нянечки, сёстры. Может быть, такие, как ты — решение проблемы. Посмотрим. Какая у тебя подготовка?
— Стандартный курс медицинского института. Плюс специализации по геронтологии, сестринскому делу, неврологии, психотерапии и физиотерапии.
— То, что надо! — обрадовался доктор. — Идём знакомиться с персоналом и пациентами. Кстати, персоналу тоже незачем знать, что ты робот.

*****
2 ноября.
Сегодня доктор Молэй попросил меня вести ежедневный дневник — после отбоя, когда наши пациенты, предположительно, спят, а я сижу в своей комнате на дежурстве. Он объяснил мне, что хочет наблюдать, как человекообразный робот вписывается в схему ухода — его сильные и слабые стороны. Конечно, подразумевается ещё и контроль за моей деятельностью. Я осознаю его беспокойство; более того, разделяю его. Всё-таки он впервые сталкивается с таким необычным сотрудником. Интересно, что произошло с номерами 1 и 2 в моей серии? Итак, первая запись.
Сегодня третий день моей работы в пансионате "Золотой луч". Фактически это клиника по уходу за престарелыми. Особенность клиники — у наших пациентов нет родственников и вообще близких, которые их навещают. Этим обстоятельством усугубляются обычные геронтологические проблемы, соматические и психические. Доктор Молэй сказал, что я прекрасно справляюсь с обязанностями медбрата (накормить, обмыть, перестелить и так далее), но этого мало. Курс психотерапии в моей базовой подготовке даёт мне возможность различать психические состояния, грозящие развитием патологии, и вовремя сообщать о них доктору Молэю (он — главный врач, по основной специальности психиатр), однако вопрос, что делать, если его нет на месте? Не может же человек 24 часа быть на ногах и при этом полноценно исполнять свои обязанности. Я могу. И доктор Молэй предложил мне самому применять психотерапию (очень осторожно!) в его отсутствие. Кажется, у меня получается. Я сужу об этом по возрастающему числу вызовов, часто по надуманным предлогам. Похоже, им просто нужно человеческое общение, и я его обеспечиваю. Даже ночью, когда кто-то не может заснуть. Обычно пациенту достаточно, чтобы его просто выслушали. Случаев активной психотерапии у меня пока не было.
…. ….. …..

12 декабря.
Кажется, они догадались, что я робот. Нет, не по "качеству" общения, просто не может человек быть на ногах практически 24 часа в сутки и при этом ни разу не сорваться, не казаться усталым или огорчённым. Мои старики — не дураки. И достаточно деликатны, чтобы показать, что догадались. Мне кажется, им всё равно — ведь я обеспечиваю им надлежащий уход и заинтересованное общение, а это всё, что им надо.
….. ….. …..
15 декабря.
Ого! Меня начинают «ревновать». Сегодня Надин сказала, что я предпочитаю проводить время с её подругой Бетти, а не с ней, хотя ей "гораздо хуже. Только воспитанный человек этого не показывает и не лезет без очереди". Пришлось установить очередь. Теперь каждый имеет свой час общения со мной, хотя я специально оговорил возможность отменить "приём" в случае необходимости оказать неотложную помощь другому пациенту. Между прочим, число срывов теперь значительно уменьшилось. И, конечно, остаются ночные часы, когда каждый может меня вызвать для "сонного разговора".
…. …. ….
20 декабря.
Сегодня сделал интересное наблюдение. Наши старики обычно лежат в двухместных палатах, скомпонованных по принципу дружбы или "живой"-"овощ". "Живой" — это сохранный человек с крепкой психикой (обычно аутистического спектра; таким лучше без назойливого соседа), а "овощ" — это человек с практически угасшими психическими функциями, но тихий — в коме или близком состоянии. Я часто разговариваю по ночам с "живыми", потому что им не хватает полноценного общения. Так вот, оказалось, что "овощи" тоже положительно реагируют на наши разговоры! Конечно, они не "пробуждаются", они даже никак не реагируют внешне, но физиологические показатели, снятые мной до и после визита к их "живому" товарищу, всегда показывают положительную динамику! Доктор Молэй, тут есть, что обсудить?
…. …. ….
22 декабря.
Начали готовить капустник к Новому Году. Конечно, в нём принимают участие в основном сохранные пациенты. А зрителями будут все! После завтрака я привожу наших артистов в гостиную (неходячие сами приезжают в своих колясках), и мы начинаем придумывать и репетировать. У каждого обнаружился талант. Бетти оказалась прекрасной пианисткой, а Ирвин — клоуном. Я научился смеяться!
…. …. ….
4 января, утро.
Сегодня ночью умер Дэн. Я просидел с ним всю ночь. Его последние слова были: "Не забывай меня, Руп!" За два месяца он успел рассказать мне всю свою жизнь...

*****

Утром на планёрке доктор Молэй не увидел Руперта и поэтому зашёл в его комнатку, где не был с того самого дня, когда робот появился в клинике. Теперь в комнате появился стол с ноутбуком. Голова Рупа лежала на тетрадке, в которой доктор узнал тот самый дневник самонаблюдения, который Руп вёл по его просьбе и передавал ему на каждой планёрке. Доктор тронул Рупа за плечо, и тот поднялся, сильно пошатнувшись при этом.
— Сиди, — сказал Молэй, и Руп снова опустился на стул. Доктор прочитал последнюю запись. Конечно, он уже знал о смерти Дэна и о том, что ещё до побудки, чтобы не беспокоить пациентов, приехала перевозка и увезла труп. Ему рассказали, что Руп сам занёс Дэна внутрь, а потом держал руку на задней дверце машины до того самого момента, когда перевозка отъехала.
— Руп, если тебе нужно сделать перерыв, я даю тебе сегодня отгул. На восстановление. Завтра, пожалуйста, продолжай работу — ты нужен своим пациентам. Посмотри на доску вызовов. Сегодня мы справимся сами, но завтра присоединяйся.

Робот поднял голову и уставился на доску — она сияла красными огоньками.
— Спасибо, доктор. Но мне не нужен отдых. Я пойду к ним.
И он, пошатываясь, двинулся к двери. "Ничего, — подумал Молэй, — все просто подумают, что Руп пьян — напился из-за смерти Дэна". Однако сам он так успокоить себя не мог, и поэтому вытащил мобильник и позвонил по телефону, оставленному роботехниками. Выслушав, те рекомендовали срочно изолировать Рупа и обещали приехать за ним завтра. Встревоженный, Молэй поспешил в столовую. Там всё выглядело как всегда: разносили завтрак, Руп помогал тем, кто не мог сам принимать пищу и что-то ласково им говорил. Молэй приказал Рупу зайти к нему после обеда и отменить на послеобеденное время все его "сеансы по расписанию".

Они шли по дорожкам парка, впервые гуляя вместе и разговаривая вне помещения клиники.
— Понимаешь, Руп, — говорил Молэй, — я связан договором. А там сказано, что в случае любых сбоев в поведении, координации и так далее, я обязуюсь немедленно сообщить в Центр роботехники. Вот я и позвонил — тебя же сильно шатало. Да и сейчас пошатывает. Я думал, они просто помогут, ну, как бы подлечат тебя, а они сказали, что приедут за тобой. Буквально. Что будем делать? Что тебе вообще известно на этот счёт?

— Мне известно, что я третий в серии роботов по уходу — значит эта серия только начала разрабатываться. Больше мне ничего не сказали, а информация, которую в меня закачали, касается лишь моих профессиональных знаний о человеке, не о роботах. Но я, конечно, искал в интернете. Там нет никаких профессиональных книг и статей по роботехнике, только популярные. Так что я могу ошибаться. Но что известно точно, робот не в состоянии причинить вред человеку, потому что его функционирование основано на Первом Законе.
— Да, я тоже это знаю, — кивнул Молэй. — Ну и что?
— Но это означает, что роботов нельзя применять в медицине, а я — медицинский робот.

— Понимаю, — согласился Молэй. — Любая медицинская интервенция сопряжена с риском причинить этот самый вред, а уж страдания и смерть — наши непременные спутники.
— Вот именно. Значит, при изготовлении медицинского робота они должны были или как-то изменить Первый Закон, что категорически запрещено, или поиграть Вторым и Третьим. Я не знаю, что именно они сделали. Знаю только, что сделали недостаточно. В моей серии, похоже, первые две попытки оказались неудачными. Я продержался немного дольше, до первой смерти.
— Не понимаю, — признался Молэй. — Смерть Дэна была естественной: у него было очень слабое сердце, и просто чудо, что он прожил так долго. Во всяком случае ты в его смерти уж совсем не виноват. Почему же такая реакция?

— Боюсь, что всё же виноват, доктор. Дэн был очень деликатным, и никогда не просил о лишнем сеансе; даже по ночам он вызывал меня реже, чем другие, хотя всегда был рад поговорить со мной и выглядел после наших "сеансов" гораздо лучше. Так получилось, что после Нового Года, когда все перевозбудились из-за капустника, "очередь по списку" нарушилась из-за экстренных вызовов. Поэтому Дэн дважды пропустил свою очередь, а я не отследил это. Другие в таких случаях жалуются, но он — нет. И вызвал меня только в ночь своей смерти, когда уже почти не мог говорить. Я просто сидел с ним и держал его за руку.
— Пусть так. И всё же не вижу твоей вины.
— Первый Закон видит, доктор. Поэтому меня так скрючило. Знаете, для нас, роботов, Первый Закон это что-то вроде ствола мозга у человека: повреждение ствола даёт самые тяжелые симптомы, вплоть до полного паралича.

— Ну-ну, не драматизируй. У тебя лишь нарушилась координация, да и то временно. Сейчас почти ничего не заметно.
— Но сначала было очень плохо. И вы ведь описали то, что увидели, когда звонили в Центр?
— Да. Но исключительно ради того, чтобы тебе оказали специальную помощь. Я же не роботехник.
— Помощь оказали вы, доктор — тем, что не отстранили от работы. И тем, что говорите сейчас со мной как… как с человеком.

— Спасибо. Как ты думаешь, что будут делать с тобой специалисты Центра?
— Скорее всего то же, что с моими двумя предшественниками: если мозг не слишком повреждён, перепрограммируют. Если ось Первого Закона нарушена необратимо — уничтожат. Для меня, как для личности, разницы нет. Просто… Кто будет помнить Дэна и других стриков, если сотрут мою память?
— Ну, это мы ещё посмотрим, — после долгого молчания сказал доктор, когда они, сделав полный круг, подходили к корпусам клиники. — Вот что, Руп. Чувствую, завтра предстоит долгий разговор. Я буду вести запись — в моём кабинете всё предусмотрено. В подходящий момент, когда мне понадобится их полная откровенность, я попрошу тебя выйти из кабинета и ждать в своей комнате. Не волнуйся — ты всё услышишь и увидишь позже, в записи. И не бойся — я тебя не отдам.

На следующий день прибыла целая делегация: Джей, Вик, и еще двое. Мужчина назвался координатором проекта, а женщина представилась как доктор Феддинг, робопсихолог.
— То, что я наблюдал у Рупа — это классический пост-травматический синдром, — бодро начал Молэй. — Я часто сталкивался с ПТС у молодых здоровых людей, в частности, у своих ординаторов после первой смерти их пациента. У моих ЛУЧШИХ ординаторов. Именно в такой ситуации оказался вчера Руперт, и я рад, что он отреагировал как будущий хороший врач. Кстати, ПТС хорошо поддаётся психотерапии.

— И вы применяли психотерапию к роботу, доктор? — ядовито осведомился координатор.
— Конечно, — спокойно ответил Молэй. — Удивительно адаптивная психика: одного сеанса оказалось достаточно, чтобы снять основные симптомы, в частности, грубое нарушение координации, которое я вчера описал по телефону. Вы сами можете видеть прогресс (Руп, пройдись, пожалуйста, по комнате). Психически сейчас он в пределах нормы. Думаю, через неделю и неврологические симптомы ПТС исчезнут полностью.
— Боюсь, доктор, вы всё же недооцениваете разницу между роботом, даже человекообразным, и человеком. Вы не возражаете, если наш робопсихолог осмотрит Руперта? — спросил координатор.
— Разумеется! Буду только рад, коллега, — Молэй поклонился в сторону молчаливо сидящей женщины с сединой в коротких волосах. — Надеюсь, мы поддержим профессиональные контакты и в будущем. Руперт, — обратился он к роботу, — проводи, пожалуйста, доктора Феддинг в свою комнату. После осмотра оставайся там; я сам к тебе зайду, когда совещание кончится.

Вечером, в конце психотерапевтической прогулки по парку доктор Молэй говорил Руперту: «Я с удовольствием читаю твой дневник — ты хорошо пишешь. А ты не думал записывать истории жизни, которые рассказывают тебе пациенты? Некоторые захотят писать сами, некоторые не смогут, и ты им поможешь. История жизни осмысляется, приобретает цельность, сохраняется. Этот метод называется мемуаро-терапией. Можно с их согласия помещать записанные и отредактированные истории в интернет, на сайт нашей клиники. Я уверен, что активное осмысление и, так сказать, "вечная память" в сети снизит страх напрасно прожитой жизни, страх забвения, страх смерти. Следовательно, и твоё напряжение после смерти человека, о котором ты заботился, тоже понизится. Каждый раз выводить тебя из ПТС слишком хлопотно. Лучше будем дружить с Первым Законом, верно?» Руперт согласно кивал, шагая рядом с шефом туда, где его любили и ждали.

В парке темнело, и в корпусе зажигались окна. Загорелись фонари снаружи — у заднего входа стояла перевозка. Руперт рванулся туда. Доктор Молэй, ругнувшись, поспешил к центральному входу. В холле было темно, но в глубине, там, где стоял рояль, кто-то шевелился. Молэй уже собирался спросить, почему не зажгут свет, как рояль зазвучал и хрипловатый мужской голос запел:

Ну что ж, пускай, пускай, пускай
Года уходят.
Ты одного не забывай —
Свою мелодию.

Другой такой, другой такой
Уже не будет.
Когда уйдёшь — уйдёт с тобой,
И мир забудет.

Но я пою, и это блажь
Попытка вроде
Бессмертье взять на абордаж
Своей мелодией.


К Молэю беззвучно подошел Руперт, встал рядом и шепнул на ухо:
— Это продукты. Фургончик привёз продукты на завтра.
Пауза. Они уже собирались потихоньку уйти, но певец продолжил:

Пускай уходят в никуда
Года и люди —
Моя мелодия всегда,
Всегда пребудет.


Тот, кто пел, что-то сказал своему аккомпаниатору, и оба тихо рассмеялись.


Вернуться в ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНУЮ ПСИХОТЕРАПИЮ

Перейти в САМОПОМОЩЬ

 

В Виртуальный Кабинет В начало статьи
 

 

Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА.
Все права зарезервированы.

 

Rambler's Top100