Лекция № 1 Когнитивная ТИПОЛОГИЯ расстройств ЛИЧНОСТИ Личностные расстройства — весьма распространенный вид заболеваний, требующих психотерапевтического лечения. Они «произрастают» на почве определенной структуры личности, получаемой при рождении. Нет «плохих» типов личности — есть удачные или неудачные условия их развития, приводящие к гармонии и счастью, с одного конца шкалы возможностей данного индивида, или же к трагедии или психическому заболеванию, с другого конца. Обычным является некое промежуточное состояние, но если оно склоняется к «плохому» концу шкалы, так, что ваши личностные особенности причиняют сильное беспокойство или вред вам или окружающим — это повод для обращения к врачу. А дело врача — поставить для начала правильный диагноз, и если это, действительно, личностное расстройство, классифицировать его в целях эффективного лечения. Одной из основных является когнитивная классификация расстройств личности [1] (другая — психоаналитическая), в которой выделяют 9 когнитивных профилей и соответствующих расстройств. Только читайте спокойно! Помните, что: (a) чистых типов в природе не бывает; (b) тип — еще не расстройство; (с) личностные расстройства лечатся и, наконец, (d) личностное расстройство может быть только у личности, а быть Личностью — почетное право каждого Человека. Преодолейте расстройство (если оно есть) и извлеките максимум пользы из своего типа личности. Но врага-расстройство надо знать в лицо. Итак: 1. Избегающее расстройство личности. Люди такого типа хотели бы сблизиться с другими, но боятся быть отвергнутыми. Представление о себе: неприспособленный, некомпетентный. «Я плохой, никчемный, непривлекательный». «Я не могу терпеть неприятные чувства». Представление о других: Потенциально критичные, незаинтересованные, унижающие. Стратегия: избегать ситуаций, в которых их могут оценивать. Эмоции: сочетание тревоги (по поводу возможной оценки) с печалью (результат избегания: отсутствие близких отношений и успехов). 2. Зависимое расстройство личности. Этим нужна «опора»: без нее они чувствуют себя слабыми и беспомощными. Таким образом, представление о себе такое же как у «избегающих» (слабый, некомпетентный), но представления о других иные — зависимая личность ориентирована на «опекуна»: заботливого, одобряющего, компетентного. При наличии подходящего опекуна зависимая личность «расцветает» и способна действовать очень эффективно. Стратегия, естественно, найти опекуна и привязать его к себе. Эмоции: тревога из-за возможного разрыва с «действующим» опекуном, которому может надоесть эта роль. 3. Пассивно-агрессивное расстройство личности. Такой человек требует «свободы», но не справляется с ней; жалуется на «власть», но жаждет ее одобрения. Представление о себе: самодостаточен, но уязвим к внешнему воздействию. С одной стороны «невыносимо быть под контролем», а с другой — «мне нужно, чтобы власть защищала, одобряла и поддерживала меня». Представление о других: надоедливые, требовательные и — одновременно — способные к заботе и приятию. Стратегия: скрытая оппозиция. Эмоции: сдержанный гнев при пассивном подчинении «власти» — тревога в ожидании ответных репрессий. 4. Обсессивно-компульсивное расстройство личности. Название происходит от слов obsession (одержимость, навязчивая мысль) и compulsion (принуждение). Представитель этого направления — серьезный человек, для которого слова «контроль» и «должен» перевешивают все остальные. Представление о себе: ответственный — за себя и за других. Но за этой «сильной» установкой часто прячется страх некомпетентности и беспомощности, и единственное противоядие от этого страха — строгое следование своду правил, разрабатываемых на все случаи жизни. Представление о других: коротко — разгильдяи. Стратегия: максимальный контроль над собой (разработка правил, самокритика) и другими (требование соблюдения правил, и неодобрение/наказание в случае невыполнения). Эмоция: сожаление (о несовершенстве природы человека) и разочарование (в малой эффективности исправительных мер). 5. Параноидное расстройство личности. Не пугайтесь! Это не то, о чем вы подумали (бред преследования и т.д.), это только цветочки... Параноидные личности пока только не доверяют другим, но делают это с размахом. Представление о себе: добродетельный, но «со мной плохо обращаются». Представление о других: заблуждающиеся, склонные к обману и подвохам (ну как таким доверять!) Стратегия: будь начеку! (Во время сталинщины параноидальным мышлением была заражена вся страна; это пример наведенного, навязанного когнитивного профиля, причем в массовом масштабе). Эмоция: гнев по поводу предполагаемых злоупотреблений. 6. Антисоциальное расстройство личности. Такая личность сама устанавливает «правила игры». Он (она) — одинокий волк (или волчица), и вполне доволен этим. Представление о себе: одинокий, независимый, сильный. Представление о других: лохи (подавляющее большинство) или такие же хищники. Стратегия: от хитроумного манипулирования и мошенничества до прямого грабежа и насилия. Эмоция: гнев по поводу того, что другие имеют то, что он/она, несомненно, гораздо больше заслуживает. 7. Нарциссическое расстройство личности. Помните миф о прекрасном юноше Нарциссе, отвергнувшем любовь нимфы Эхо и погибшим над собственным речным отражением? Для «нарцисса», как и для «волка» тоже правила не писаны, но к людям они относятся гораздо мягче, коль скоро другие — зеркало, способное отразить все великолепие нарцисса. Представление о себе: я особый и уникальный, я выше общепринятых правил. Но в глубине — сомнение в своем великолепии, и поэтому нарциссам все время требуется подтверждающее восхищение других. Представление о других: зеркало оно зеркало и есть. Помните, что сделала с говорящим зеркалом царица у Пушкина? Не злите нарцисса! Его стратегия — заставить вас восхищаться; его основная эмоция — гнев, если вы не восхищаетесь. Если вы делаете это настойчиво и обоснованно, сломленный нарцисс впадает в депрессию. 8. Шизоидное расстройство личности. И снова — не пугайтесь! Многие великие были шизоидами: до неких пределов отстраненность и замкнутость способствуют творчеству. Все дело в дозировке одиночества и во внутреннем богатстве отстраняющейся (на время!) личности. В случае же расстройства — Представление о себе: самодостаточный одиночка. Представление о других: навязчивые, ограничивающие. Стратегия: держаться на расстоянии, поскольку попытки других приблизиться угрожает разрушением. Эмоция. Шизоиды не склонны впускать в свой внутренний мир других, поэтому создается впечатление, что у них нет сильных чувств; для всех, кого «впустили» очевидна печаль как следствие изоляции. 9. Гистрионное расстройство личности. А вот у этих основная эмоция — радость, потому что их представление о себе: обаятельный, впечатлительный и заслуживающий внимания. Представление о других: впечатляемые, чувствительные, восхищающиеся. Немного похоже на нарциссов, но «истерические» (hysterious) личности не холодны к окружающим: они вступают с ними в теплые, хотя часто непродолжительные, отношения. Стратегия: находиться в центре внимания, давать и получать радость. Если эта стратегия по объективным причинам не реализуется, тогда любым способом (вплоть до истерики) достигать желаемого, воздействуя на чувства. А чувства — материя нежная и трудно управляемая. Поэтому сопутствующая эмоция у гистрионно-нарушенных личностей — затаенное чувство тревоги, которое сменяется гневом и печалью, когда срываются их планы немедленно осчастливить себя и все человечество. *** Теперь — практические занятия с помощью Винни-Пуха и его друзей [2]. Итак, Who is Who в Лесу? Пятачок — лучший друг Винни-Пуха — маленькое, слабое, боязливое существо. Способен, однако, к активным действиям, даже к смелым поступкам, но лишь при поддержке своего сильного друга, который с радостью воздает ему должное: «О храбрый, храбрый Пятачок! Дрожал ли он? О нет, о нет!» (из оды Винни-Пуха на героический «полет» Пятачка к ящику «Для писем и газет» — см. историю о Буре в Лесу). Несомненно, зависимый тип, но какой симпатичный! «— Ой, сказал Пятачок. — Ведь я... мне кажется, я немножко дрожал. Конечно, только в начале. А тут говорится: «Дрожал ли он? О нет, о нет!» Вот почему я спросил. — Ты дрожал про себя, — сказал Пух, а для такого Маленького Существа это даже храбрее, чем совсем не дрожать.» Кролик. Постоянно при деле: он отвечает за все. «Все предвещало, что у Кролика будет опять занятой день. Едва успев открыть глаза, Кролик почувствовал, что сегодня все от него зависит и все на него рассчитывают. Это был как раз такой день, когда надо было, скажем, написать письмо (подпись — Кролик), день, когда следовало все проверить, все выяснить, все разъяснить и, наконец, самое главное — что-то организовать.» Конечно, обсессивно-компульсивный тип. Как, впрочем, и Сова, в которой Кролик чувствует родную душу: «— Сова, — сказал Кролик деловито, — у нас с тобой есть мозги. У остальных — опилки. Если в этом Лесу должен кто-то думать, а когда я говорю «думать», я имею в виду думать по-настоящему, то это наше с тобой дело». Однако Сова, в отличие от Кролика, явно демонстрирует внутреннюю ущербность своего типа: она совсем не такая грамотная, как представляется: «И вот он вымыл горшок и вытер его досуха, а Сова тем временем мусолила кончик своего карандаша и думала, как же пишется слово «Поздравляю». — Пух, а ты умеешь читать? — спросила она не без тревоги в голосе.» Но неблагодарный народ не ценит усилий своих наставников. Кролик, например, из сил выбивался, выводя его из тумана, но от него отделались, а потом: «— Пух!.. — закричал Пятачок, дрожа от волнения. — Ты разве знаешь дорогу? — Нет, — сказал Пух. — Но у меня в буфете стоит двенадцать горшков с медом, и они уже очень давно зовут меня. Я не мог как следует их расслышать, потому что Кролик все время тараторил. Но если все, кроме этих двенадцати горшков будут молчать, то я думаю, Пятачок, я узнаю, откуда они меня зовут. Идем!» Вспомнишь Тигру — и рот до ушей. Верный признак гистрионной личности, которая поглощает и излучает радость. Правда, иногда столь активно, что возникает желание ее «укротить», чтобы не «выскакивал». Если помните, Кролик в целях укрощения Тигры потребовал «потерять» его в тумане — но потерялся сам и был спасен тем же Тигрой, который, конечно, не мог оставить друга в беде: «И все это время Тигра носился по лесу, громко рыча, чтобы скорее найти Кролика. И наконец, очень Маленький и Грустный Кролик услышал его. И этот Маленький и Грустный Кролик кинулся на голос сквозь туман, и голос неожиданно превратился в Тигру: в Доброго Тигру, в Большого Тигру, в Спасительного и Выручательного Тигру, который выскакивал — если он вообще выскакивал — гораздо лучше всех Тигров на свете. — Милый Тигра, как же я рад тебя видеть! — закричал Кролик.» Маленький дружок Тигры, Крошка Ру демонстрирует явные черты нарциссизма: «— Вы видели, как я плаваю? — пищал Ру в восторге, пока Кенга вытирала его. — Пух, ты видел, как я плаваю? Вот это называется плавать! Кролик, ты видел, что я делал? Я плавал! Эй, Пятачок! Пятачок, слышишь? Как ты думаешь, что я сейчас делал? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел как я...» Но ведь он так мал! Умеренный нарциссизм естественен для ребенка; личность выходит за пределы нормы только если в процессе взросления не прощается постепенно с тенденцией ставить себя в центр Вселенной. И вообще, детям «взрослые» личностные диагнозы обычно не ставят. Иа-Иа самый сильный образ, неизменно трогающий детские сердца: бедный ослик! А бедный, потому что так одинок. А одинок, потому что шизоид. «Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинешенек в заросшем чертополохом уголке Леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьезных Вещах. Иногда он грустно думал: «Почему?», а иногда: «По какой причине?», а иногда он думал даже так: «Какой же отсюда следует вывод?». И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чем же он, собственно, думает.» Но до серьезного расстройства личности ему все-таки далеко. Во-первых, потому что умеет радоваться: «Иа-Иа, увидев горшок, очень оживился. — Вот это да! — закричал он. — Знаете что! Мой шарик как раз войдет в этот горшок! — Что ты, что ты, Иа, — сказал Пух. — Воздушные шары не входят в горшки. Они слишком большие. Ты с ними не умеешь обращаться. Нужно вот как: возьми шарик за вере... [...] Но Иа-Иа ничего не слышал. Ему было не до того: он то клал свой шар в горшок, то вынимал его обратно, и было видно, что он совершенно счастлив!» Во-вторых, потому что — на свой лад — он общается и намерен совершенствоваться в этом направлении: «— Ты сам виноват, Иа. Ты же никогда ни к кому из нас не приходишь. Сидишь как сыч в своем углу и ждешь, чтобы все остальные пришли к тебе. А почему тебе самому к нам не зайти? Иа задумался. — В твоих словах, Кролик, пожалуй, что-то есть, — сказал он наконец. — Я действительно пренебрегал законами общежития. Я должен больше вращаться. Я должен отвечать на визиты.» Но это будет непросто для Всех-Всех-Всех из-за параноидной составляющей личности Иа-Иа. Так, когда Сова нечаянно оторвала и унесла с собой хвост Иа, а Винни-Пух обратил его внимание на потерю, реакция ослика была такова: «— Это вполне естественно, — грустно сказал Иа-Иа. — Теперь все понятно. Удивляться не приходится. — Ты, наверное его где-нибудь позабыл, — сказал Винни-Пух. — Наверно, его кто-нибудь утащил... — сказал Иа-Иа. — Чего от них ждать! — добавил он после большой паузы.» А когда Тигра, чихнув, нечаянно сдул Иа в реку, тот оценил ситуацию так: «— Я сам об этом все время спрашиваю, медвежонок Пух. Даже на самом дне Реки я не переставал спрашивать себя: «Что это — дружеская шутка или обдуманное нападение?» И когда я всплыл на поверхность, я ответил себе: «Мокрое дело». Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.» Избегающая личность представлена второстепенным персонажем — Сашкой Букашкой, тем, который думал, что видел однажды ногу Кристофера Робина, но был в этом не вполне уверен (см. также историю с открытием Северного полюса: СБ на несколько дней зарылся в землю, потому что подумал, что это ему все говорят: «Тс-с»). Пассивно-агрессивная и антисоциальная личности присутствуют виртуально — в образах злокозненной парочки Буки-Бяки и ужасного Слонопотама. Винни-Пух с Пятачком выслеживали их — но безрезультатно. Ясно, что такие типы плохо вяжутся с милым обществом, собравшимся в Лесу, где всем и так хватает забот с Тигрой и Иа-Иа. Итак, остались три персонажа: Кристофер Робин, Кенга и сам Винни-Пух. Они, к счастью, не обладают личностными чертами, чреватыми патологией. Кристофер Робин — нормально взрослеющая личность, которая с естественной грустью вырастает из детства, но не прощается с ним: «— Пух, когда я буду... ну, ты знаешь... когда я уже не буду ничего не делать, ты будешь иногда приходить сюда? — Именно я? — Да Пух. — А ты будешь приходить? — Да, Пух, обязательно. Обещаю тебе.» Кенга — нормальная мама, которая дарит своей любовью всех детей, даже не очень-то похожих на них внешне: «И Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри — что тебе там понравится». Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру.» Наконец, Винни-Пух. Нормальным его, пожалуй, не назовешь, хотя бы из-за склонности к нарушению пищевого поведения («Мишка очень любит мед. Отчего? Кто поймет?»), а также к стихоплетению. Но Поэт — категория особая. Естественная рефлексия стихами — отличный способ сохранения душевного здоровья. Хорошо живет на свете Винни-Пух! *** Занятие провела Е. Чечеткина с использованием КНИГ [1] «Когнитивная психотерапия расстройств личности» под ред. А. Бека и А. Фримена (Спб, Питер, 2002) и [2] «Винни-Пух и Все-Все-Все» Милна-Заходера (М, Астрель, 1996), а также ИЛЛЮСТРАЦИЙ Алисы Поретт (первая, цветная) и Эдуарда Назарова (все остальные, черно-белые) из сайта vinnie-the-pooh.ru. Для закрепления материала рекомендуется практическое занятие.       Copyright © 2003-2024 Андрей Геннадьевич БАБИН и Елена Александровна ЧЕЧЕТКИНА. Все права зарезервированы.